В субботу в странах СНГ покажут фильм о Викторе Цое
15 августа 1990 года в автокатастрофе погиб Виктор Цой. «Год Цоя» начался показом более чем в трех десятках городов стран СНГ, а также на кинофестивале в Выборге «Окно в Европу» фильма Алексея Учителя «Последний герой. 20 лет спустя».
Естественно, кому же было снимать этот фильм, как не автору знаменитого «Рока». К тому же «Последний герой» был готов давно. После работы над «Роком» у Учителя оставалось много неиспользованного материала, и после гибели лидера «Кино» режиссер предложил весь отснятый материал Рашиду Нугманову, считая, что эту работу должен сделать именно он. Автор «Иглы» вроде бы согласился, но через год все же отказался от проекта — тогда, по горячим следам, для него это оказалось слишком тяжело. В итоге фильм все же был снят в 1992 году самим Алексеем Учителем. Но в широкий прокат картина тогда не вышла, хотя и успешно разошлась на DVD. Так что нынешние показы (отреставрированные изображение и фонограмма) — редкая возможность увидеть Цоя на широком экране, пишет РБКDaily.
«Последний герой» четко структурирован по коротким главкам — «Сны», «Марьяна», «Наташа», «Авария», «Камчатка»... Довольно продолжительные отрывки концертов «Кино» и контрастное черно-белое изображение Виктора Цоя сменяются воспоминаниями о нем его родителей, сына, жены Марьяны (сегодня ее тоже уже нет в живых), поклонников, которые мечтают быть похороненными на том же кладбище, что и он. Вторая жена Цоя, Наталья, отказалась от съемок, но в фильме она все же появится. От восхищения живым и поклонения мертвому постепенно повествование добирается до кладбищенской смотрительницы, ничего не знающей о Цое, но недовольной, что приходящие «натоптали».
От вышеупомянутого «Рока» «Последний герой» отличается принципиально, хотя на первый взгляд может показаться, что все как раз наоборот и они очень похожи. Конечно, стилистика схожая, и что тут удивляться, коли не только один режиссер, но и один и тот же герой. Но суть в другом. В «Роке» Алексей Учитель попытался показать своих персонажей обычными людьми. Борис Гребенщиков, Юрий Шевчук, Виктор Цой... Вот они репетируют или выступают на концертах. А вот работают в кочегарках и столовых, встречают жен в роддомах, на шашлыках бренчат на гитарах Окуджаву, несут детей домой вверх по лестнице, задыхаясь от никотиновой одышки, даже — страшно сказать — вспоминают о тещах. Попытка, как справедливо заметил кто-то из критиков, не удалась. В том смысле, что обычных людей из героев не вышло. Между кочегаркой и сценой ощущается пространство, наполненное чем-то очень важным, что в итоге так и осталось за кадром.
В «Последнем герое» все иначе. Разумеется, режиссер и не старался разгадать пресловутую загадку Виктора Цоя (что такое было в этом человеке, без выдающегося голоса выводившем довольно простые слова под столь же простые мелодии, что позволяло ему держать стадионы), это было бы нелепо и заранее обречено на неудачу. Нет здесь попытки показать его обычным человеком. Его и в образе обычного человека тут почти нет. Когда работник котельной Виктор Цой появляется в кадре, кидает уголь в топку, он почти ничего не говорит. Остальные вспоминают о нем, и вспоминают много, но сам он молчит. Но его голос слышен тогда, когда на пленке и на сцене появляется лидер «Кино» Виктор Цой. Обычного человека нет, он умер. Вместо него в кадре — тень, ее и попытался разглядеть Алексей Учитель.